Парк культуры и отдыха - Иван Петров

– Приказ закрыть остров на 14.00. Сейчас без пяти. Время пошло, братишка.

К капитану подбежал еще полицейский с мотком красно-белой заградительной ленты в руках и оба офицера начали спешно растягивать ее поперек дороги, не обращая на нас никакого внимания.

Я схватил Лизку за руку и мы побежали по мосту обратно. Мост мы пронеслись на одном дыхании, но когда выскочили на аллею, ведущую к нашему причалу, отсутствие лодки обнаружили сразу.

Лизка первой добежала до берега и оттуда стала тыкать мне пальцем и кричать:

– Вон там мама! Вон же она!

Действительно, Марта колбасилась посреди озера, безуспешно пытаясь грести веслами равномерно. Равномерно не получалось, поэтому она кружила в центре и грязно ругалась матом – это было слышно даже на берегу.

Я сбросил рубашку и джинсы на траву, и побрел к лодке, осторожно ковыляя по вязкому илу. Поход до лодки занял намного больше пяти минут, хотя плыть пришлось только последние метров десять. Было ясно, что мы опоздали, так что обратно я греб уже не торопясь, попутно рассказав Марте об инциденте на мосту.

Марта в ответ рассказала, как ее неожиданно отнесло от берега на самую середину озера, и как она отважно воевала с веслами.

Лизка не торопилась садиться в лодку, напротив, она топала ногами и кричала на меня:

– Папа, дядя полицейский ведь сказал, что пять минут осталось! Туда, кстати, уже много народу побежало, все кричали и ругались. Побежали туда скорее.

– Кидай мои шмотки и садись в лодку немедленно! – рявкнул я на нее и стала неуклюже забираться к нам с моими вещами в руках.

Пока она лезла, я смотрел на дорожку за ее спиной – вдоль берега бежали десятки людей. На их лицах был ясно написан ужас, многие кричали и торопили тех, кто мешкал впереди.

– Что случилось? – крикнула с лодки Марта, но никто из бегущих не отозвался.

– Эй, гражданин, что случилось? – гаркнул я громче и строже, обратившись к упитанному очкарику, с трудом ковыляющему по траве вдоль тропинки.

На тропинку его не пропускали другие человекообразные – доминантные самцы и агрессивные самки.

Очкарик остановился и принялся вытирать платочком лысину, тяжело и прерывисто вздыхая.

– Мужик, что случилось? – повторил я вопрос, вложив в свой голос максимум нетерпения и угрозы.

– Фу, подождите, дыхание перехватило. Бешеные обезьяны. Обезьян заразили каким-то вирусом. Эпидемия, – пробормотал он и сразу побрел дальше, отчаянно перебирая непослушными толстыми ногами.

– Вы что, не слышали? Обезьяны нападают на людей и те сразу заболевают, моментально. Уже пятьдесят человек взбесились, бегают здесь, режут всех ножами или кусают, – добавил проходивший рядом бритоголовый юноша в футболке со стилизованной свастикой на груди.

– Уходите отсюда, на лодки они тоже нападают, – добавил парнишка и перешел на бег. На футболке сзади у него было написано: «Мы русские, с нами Бог!».

Я повел лодку в сторону Невы, лавируя среди яростно гребущих горожан, в надежде пройти под последним мостом канала и оказаться на берегу Елагина острова, но только когда доплыл до моста, вспомнил, что проход в Неву там всегда запирали на огромные металлические ворота – чтоб не воровали лодки.

Так оно и было – огромные ворота, толстые цепи и пудовые замки. Сломать это было нереально, это даже взрывать было бы проблемой.

– Ваня, что происходит? Зачем ты сюда приплыл? Что мы будем делать дальше? – начала сыпать вопросами Марта, нервно кусая губы и затравленно оглядываясь по сторонам.

– Кажется, ты не успеваешь к своему вечернему музыкальному шоу, – ответил я небрежно, напяливая на себя джинсы и рубашку, но тут Марта злобно хлопнула ладошкой по борту и заорала:

– Ваня, скажи, что мы будем сейчас делать? И, пожалуйста, без своих идиотских шуточек!

Тут очень вовремя захрипели динамики уличной трансляции и фальшивый в своей непринужденной бодрости голос произнес:

– Уважаемые отдыхающие! По техническим причинам мосты, ведущие на Елагин остров, закрыты. Администрация решает возникшую проблему. Мы просим вас не беспокоиться, в ближайшее время недоразумение будет исчерпано. А пока для вас прозвучит танцевальная музыка.

И они врубили «Уан вей тикет».

– Какая смешная шутка, правда, папа? – сказала Лизка, вслушиваясь в слова.

– Ты что, знаешь эту песню? – удивился я, застегивая ремень и поправляя неудачно торчащую кобуру.

– Да, нам позавчера на пении один старшеклассник про нее рассказывал. Он учителя пения замещал. «Билет в один конец» называется. Это песня про тех, кто не может вернуться назад.

Мы все некоторое время слушали песню, задумчиво глядя друг на друга.

– Ваня, что делать-то будем? – снова спросила Марта, на ощупь выуживая из своей сумочки тонкую сигарету и прикуривая ее.

– Можно попробовать перетащить лодку по суше до Невы, но мне одному не справиться – она тяжелая, а тут метров сто тащить, не осилю, – объяснил я.

Напоминать ей, что она бросила курить и клялась мне, что не курит уже полгода, я не стал.

– Бред какой-то, – сказала Марта, снова нервно затягиваясь и оглядываясь по сторонам.

Но вокруг уже было пусто, сюда доносились лишь отдаленные крики с той стороны острова, где располагался ближайший к нам мост. Было слышно, как кто-то гавкает в мегафон, еще слышен был гул толпы и полицейские свистки.

Мы посидели немного в лодке, прислушиваясь, но ничего было толком не разобрать и я погреб к берегу в сторону Невы.

Причалив, я попробовал вытащить лодку на берег, но смог вытащить ее ровно наполовину, дальше она застряла в земле и не двигалась даже на миллиметр.

– Сидите тут, сторожите ценную вещь, – указал я на лодку и пробежался от озера до видимого отсюда берега Невы.

Там действительно было не больше ста метров.

Я увидел, как от нашего острова бодро отчалила лодка с пятью мужиками на борту.

Конечно, впятером лодку протащить можно, подумал я, но не успел порадоваться за сообразительных мужичков, потому что услышал выстрелы.

Наперерез лодке вышел полицейский катер, с которого щедро сыпали выстрелами точно перед носом лодки. Очередь фонтанчиков на воде убедительно доказывала, что пуляют отнюдь не холостыми.

– Разворачиваем транспортное средство обратно! Внимание, разворачиваем транспортное средство обратно! Имею приказ стрелять на поражение, – бесстрастно информировали с катера.

Было видно, как в лодке мужчины начали спорить и размахивать руками, и тогда с катера снова раздалось две очереди, одна из которых цапнула лодку по носу так, что во все стороны полетели щепки.

– Боевые!? Боевые, мля! Вы че, гвардейцы, вообще охренели там, что ли?! – донеслось до меня возмущенное.

– Внимание! Открываю огонь на поражение согласно поступившему приказу, – все так же бесстрастно ответили с катера, дав еще одну прицельную очередь.

Лодка тут же отвернула с прежнего курса обратно на остров.

Они причалили к берегу и я, наконец, разглядел их как следует – это были казаки, или, точнее, мужчины, наряженные казаками.

Все пятеро были пьяны, поэтому не только не показывали испуга, но напротив, демонстрировали друг перед другом повышенную браваду и бесстрашие. В таком состоянии люди очень опасны, потому что заводят на агрессию сами себя.

– Вот же суки, да, – сказал первый из казаков, выбравшись на берег. Он заметил меня и повторил свое возмущение. Я кивнул, на всякий случай отступая назад.

Потом из лодки вылез еще один казак, а потом к нашему берегу совсем близко подошел полицейский катер.

– Вышли все из лодки, быстро! – рявкнул мегафон повелительно.

– Да отвалите уже от нас, уроды! Мы же не бешеные, мы здоровые еще! Мы не заразные, пустите нас! – заорали казаки хором, но с катера снова дали очередь совсем рядом с нами и лодку покинули все.

– Отошли в сторону! – снова скомандовал мегафон и мы все отошли от лодки подальше.

С катера по лодке ударили сразу из нескольких стволов.

Автоматные пули раскололи корпус лодки на несколько частей, одна из которых вдруг закачалась на воде и медленно поплыла прочь.

Эта картина как-то сразу прояснила мне мозги. До меня дошло, что здесь не шутят. Я развернулся и пошел к своим.

– Эй, чувак, а ну-ка стой. А ты куда? У тебя есть лодка?

Я решил было свернуть в сторону и увести их подальше, как делает утка-мама при нападении охотников, но тут ко мне из кустов выбежала Лизка и закричала:

– Папа, тут кто-то стрелял! Мама боится и зовет тебя!

Казаки оживились, двое почти догнали меня уже у внутреннего берега и увидели лодку:

– Стой, ты, черножопый! Тебе по-хорошему пока говорят. Давай сюда лодку!

– Мы все туда не влезем, – вежливо ответил я, отступая назад и, впрочем, понимая, что вежливость тут не поможет.

– Ты че, тупой, мля? – сказал первый казак и без замаха ударил меня в ухо, едва не нокаутировав. Второй схватил Лизку за руку, а трое остальных направились к лодке, в которой уже вставала во весь рост бесстрашная в святой материнской ярости Марта.